...И кто кого любил - теперь не разобрать; и кто кого убил - не нам уже решать....
Эксперимент
Автор: Meow-chan
Жанр: Юмор. В стиле Мяу юмор.
Персонажи\Пары: Айзен\Ичимару
Фэндом: Bleach
Отказ от прав: Не мое…
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: Издевательства над Хинамори и легкое ООС Айзена-тайче
Краткое содержание: Айзен и Ичимару просматривают старый альбом с фотографиями.
Статус: закончен
читать дальше***
У Айзена-самы, как отмечали в тот день все арранкары, было удивительно хорошее настроение. То есть, не то чтобы оно раньше было такое уж плохое, в конце концов, будь оно плохое, Айзен не смог бы часами сидеть на троне и улыбаться. А, как про себя думали арранкары, Айзен много улыбался. Мягко так, понимающе, постоянно…странный он вообще-то был какой-то. А чего он улыбается?
По мнению арранкаров, при их жизни улыбаться было совершенно нечему: твердая, неудобная мебель, если вообще скопище каменных блоков можно назвать мебелью, белая, постоянно пачкающаяся одежда, дыры в которые вечно набивается пыль (хотя дыры у Айзена как раз не было – может, он поэтому радовался?), негостеприимный Хуэко Мундо и плененная Инуэ Орихимэ в подвале, после визитов к которой сам непробиваемый Улкиорра возвращался бледнее и молчаливее обычного.
Инуэ была добрая, не только арранкары, а вообще все холлоу в радиусе пары десятков километров чувствовали это всеми фибрами их дырявых душ. И их пугало это Абсолютное Добро, запертое в глубинах замка (хотя где конкретно была заперта Орихимэ, достоверно знали только Улкиорра, Гримджау, Айзен и Гин, но остальные надеялись, что она была заперта надежно. Ходили слухи, что Инуэ была настолько добрая, что рядом с ней у холлоу зарастали дыры, пропадали маски, они превращались в обычные человеческие души и становились пищей другим холлоу побольше. Те, кто верили в эти слухи, проникались к Улкиорре все большим уважением и ожидали, когда же он станет обычной душой, чтобы его можно было съесть. Улкиорра обычной душой становится не торопился, а суеверные страхи среди холлоу росли. И посему, по мнению арранкаров, улыбаться Айзену было совершенно незачем.
При этом, мало Айзену того, что он сам улыбался, он еще и Ичимару с собой привел.
Ичимару улыбался так, что по сравнению с ним, Айзен не улыбался вовсе. Ичимару улыбался всегда. И он делал это широко. Нет, не так – он делал это ШИРОКО! А еще у него была такая нервирующая привычка бродить с закрытыми глазами. Среди арранкаров ходили слухи, что однажды, сотня мелких холлоу решила узнать какого цвета у Гина глаза и забралась к нему в спальню. Они бесшумно склонились над ним и приподняли ему веки. С тех пор эту сотню холлоу никто не видел.
При мысли об этом, арранкары ежились, рядом с Гином им было неуютно.
Вот Тоусен – другое дело! В нем арранкары сразу признали своего, правда сам Тоусен этому не обрадовался и разразился длиннющей тирадой о какой-то «справедливости», которую никто из арранкаров не понял, кроме Улкиорры. А Улкиорра, который понял, был арранкаром до мозга костей и потому никому ничего не сказал.
И вот в тот день Айзен находился в еще более приподнятом настроении, чем обычно, по крайней мере, так казалось арранкарам. Будущий Бог улыбался чуть шире, сидел на троне чуть вольготнее, смеялся чуть громче, чем обычно и тихим немузыкальным голосом намурлыкивал себе под нос что-то про “heart” которое “will go on”. Рядом с ним стоял Гин и демонстрировал ему что-то в большом, старом фотоальбоме. Оба живо обсуждали увиденное, заливисто смеялись над чем-то и не обращали на изнывающих от любопытства арранкаров ни малейшего внимания.
- Смотрите, Айзен-тайче, - Ичимару ткнул пальцем в очередную фотографию, - а это когда мы создавали холлоу, который потом пожрал Кайена, помните?
- Ну, конечно, помню! Подумать только, он здесь такой крохотный, съежился в баночке! Прелесть! – восхитился в ответ Айзен. – А это когда мы разрабатывали тех больших холлоу, которые потом напали на Абарая-куна, Киру и Хинамори-кун. Они уже тогда были большие. О, эти сладкие воспоминания!
- Да. – Гин, хотя это казалось вообще невозможным, улыбнулся шире. – Да, наш Айзен-тайче всегда был гений!
- Это точно, - согласился Айзен, не заметив скрытой издевки. – О! А это Хинамори-кун.
- Хинамори? – голос Гина выражал что угодно, но не счастье. – Айзен-тайче, что фотография голой Хинамори Момо делает в альбоме с фотографиями ваших наиболее удачных экспериментов? – тон Гина, несмотря на вежливое обращение, явно говорил «если это то, что я думаю, то ты у меня месяц будешь спать на коврике у кровати».
- Это не то, что ты думаешь. – Айзен был, конечно, великим и ужасным злодеем, но даже великие и ужасные слабы в делах сердца. И того, что ниже. А Ичимару, несомненно, оторвет ему это самое то, что ниже, если Айзен ему быстро все не объяснит.
- Не то, что я думаю? А что? – улыбка Гина, как ни странно, стала еще неприятнее.
- Эксперимент.
- Эксперимент.
- Эксперимент.
- И что же вы пытались выяснить, Айзен-тайче? Может ли мужчина-шинигами в ранге, скажем, капитана заниматься сексом с жен…Хинамори в ранге, скажем, его лейтенанта.
Так. Айзен, конечно, все еще побаивался реакции Ичимару, раз уж Гин узнал об эксперименте, о котором Айзен ему не говорил, но всему есть придел. Во-первых, он – Айзен – тут босс, во-вторых, нечего впадать в истерику от одной фотографии голой Хинамори, в-третьих, это просто унизительно! За кого Ичимару его принимает? Одно дело подозревать в измене, другое – подозревать в измене с Хинамори. Айзен почувствовал себя оскорбленным.
- Я ничего не пытался выяснить. – Резко ответил он. – И нечего на меня скалиться со своей ревностью. Меня она просто раздражала, я вырезал ей мозг и заменил его простеньким искусственным интеллектом, который знает четыре с половиной варианта действия, три фразы и два выражения лица.
- ? – Гин опешил. Арранкары навострили уши. Так, значит, Айзен-сама, может заменять мозг на искусственный интеллект? Все арранкары дружно посмотрели на Улкиорру. Что ж, это все объясняло. – Так это действительно был только эксперимент? – недоверчиво, но с затаенной надеждой, спросил Гин. Конечно, ему хотелось надеяться, будешь тут надеяться, когда тебя (в потенциале) променяли на ХИНАМОРИ МОМО!
- Да. – Раздраженно ответил Айзен. – Меня достало ее вечное щенячье обожание.
- И вы ее запрограммировали? – в голосе Ичимару зазвучало новообретенное уважение к боссу. Он раньше не подозревал в Айзене таких программерских способностей.
- Нет, Гин, я взял основу ИИ из Counter-Strike и слегка ее доработал. В конце концов, мне ведь не надо было делать что-то сложное. За последние пятьдесят лет еще никто не заметил разницы.
Гин вспомнил Хинамори и заливисто рассмеялся.
Арранкары еще раз подозрительно посмотрели на Улкиорру. Каждый из них был уверен, что Улкиорре тоже вырезали мозг.
***
Хинамори Момо шла по коридору, мило улыбаясь всем встречным.
Система «Хинамори» работала исправно.
Хотя чему там сбоить? В конце концов, это был действительно простенький ИИ.
Автор: Meow-chan
Жанр: Юмор. В стиле Мяу юмор.
Персонажи\Пары: Айзен\Ичимару
Фэндом: Bleach
Отказ от прав: Не мое…
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: Издевательства над Хинамори и легкое ООС Айзена-тайче
Краткое содержание: Айзен и Ичимару просматривают старый альбом с фотографиями.
Статус: закончен
читать дальше***
У Айзена-самы, как отмечали в тот день все арранкары, было удивительно хорошее настроение. То есть, не то чтобы оно раньше было такое уж плохое, в конце концов, будь оно плохое, Айзен не смог бы часами сидеть на троне и улыбаться. А, как про себя думали арранкары, Айзен много улыбался. Мягко так, понимающе, постоянно…странный он вообще-то был какой-то. А чего он улыбается?
По мнению арранкаров, при их жизни улыбаться было совершенно нечему: твердая, неудобная мебель, если вообще скопище каменных блоков можно назвать мебелью, белая, постоянно пачкающаяся одежда, дыры в которые вечно набивается пыль (хотя дыры у Айзена как раз не было – может, он поэтому радовался?), негостеприимный Хуэко Мундо и плененная Инуэ Орихимэ в подвале, после визитов к которой сам непробиваемый Улкиорра возвращался бледнее и молчаливее обычного.
Инуэ была добрая, не только арранкары, а вообще все холлоу в радиусе пары десятков километров чувствовали это всеми фибрами их дырявых душ. И их пугало это Абсолютное Добро, запертое в глубинах замка (хотя где конкретно была заперта Орихимэ, достоверно знали только Улкиорра, Гримджау, Айзен и Гин, но остальные надеялись, что она была заперта надежно. Ходили слухи, что Инуэ была настолько добрая, что рядом с ней у холлоу зарастали дыры, пропадали маски, они превращались в обычные человеческие души и становились пищей другим холлоу побольше. Те, кто верили в эти слухи, проникались к Улкиорре все большим уважением и ожидали, когда же он станет обычной душой, чтобы его можно было съесть. Улкиорра обычной душой становится не торопился, а суеверные страхи среди холлоу росли. И посему, по мнению арранкаров, улыбаться Айзену было совершенно незачем.
При этом, мало Айзену того, что он сам улыбался, он еще и Ичимару с собой привел.
Ичимару улыбался так, что по сравнению с ним, Айзен не улыбался вовсе. Ичимару улыбался всегда. И он делал это широко. Нет, не так – он делал это ШИРОКО! А еще у него была такая нервирующая привычка бродить с закрытыми глазами. Среди арранкаров ходили слухи, что однажды, сотня мелких холлоу решила узнать какого цвета у Гина глаза и забралась к нему в спальню. Они бесшумно склонились над ним и приподняли ему веки. С тех пор эту сотню холлоу никто не видел.
При мысли об этом, арранкары ежились, рядом с Гином им было неуютно.
Вот Тоусен – другое дело! В нем арранкары сразу признали своего, правда сам Тоусен этому не обрадовался и разразился длиннющей тирадой о какой-то «справедливости», которую никто из арранкаров не понял, кроме Улкиорры. А Улкиорра, который понял, был арранкаром до мозга костей и потому никому ничего не сказал.
И вот в тот день Айзен находился в еще более приподнятом настроении, чем обычно, по крайней мере, так казалось арранкарам. Будущий Бог улыбался чуть шире, сидел на троне чуть вольготнее, смеялся чуть громче, чем обычно и тихим немузыкальным голосом намурлыкивал себе под нос что-то про “heart” которое “will go on”. Рядом с ним стоял Гин и демонстрировал ему что-то в большом, старом фотоальбоме. Оба живо обсуждали увиденное, заливисто смеялись над чем-то и не обращали на изнывающих от любопытства арранкаров ни малейшего внимания.
- Смотрите, Айзен-тайче, - Ичимару ткнул пальцем в очередную фотографию, - а это когда мы создавали холлоу, который потом пожрал Кайена, помните?
- Ну, конечно, помню! Подумать только, он здесь такой крохотный, съежился в баночке! Прелесть! – восхитился в ответ Айзен. – А это когда мы разрабатывали тех больших холлоу, которые потом напали на Абарая-куна, Киру и Хинамори-кун. Они уже тогда были большие. О, эти сладкие воспоминания!
- Да. – Гин, хотя это казалось вообще невозможным, улыбнулся шире. – Да, наш Айзен-тайче всегда был гений!
- Это точно, - согласился Айзен, не заметив скрытой издевки. – О! А это Хинамори-кун.
- Хинамори? – голос Гина выражал что угодно, но не счастье. – Айзен-тайче, что фотография голой Хинамори Момо делает в альбоме с фотографиями ваших наиболее удачных экспериментов? – тон Гина, несмотря на вежливое обращение, явно говорил «если это то, что я думаю, то ты у меня месяц будешь спать на коврике у кровати».
- Это не то, что ты думаешь. – Айзен был, конечно, великим и ужасным злодеем, но даже великие и ужасные слабы в делах сердца. И того, что ниже. А Ичимару, несомненно, оторвет ему это самое то, что ниже, если Айзен ему быстро все не объяснит.
- Не то, что я думаю? А что? – улыбка Гина, как ни странно, стала еще неприятнее.
- Эксперимент.
- Эксперимент.
- Эксперимент.
- И что же вы пытались выяснить, Айзен-тайче? Может ли мужчина-шинигами в ранге, скажем, капитана заниматься сексом с жен…Хинамори в ранге, скажем, его лейтенанта.
Так. Айзен, конечно, все еще побаивался реакции Ичимару, раз уж Гин узнал об эксперименте, о котором Айзен ему не говорил, но всему есть придел. Во-первых, он – Айзен – тут босс, во-вторых, нечего впадать в истерику от одной фотографии голой Хинамори, в-третьих, это просто унизительно! За кого Ичимару его принимает? Одно дело подозревать в измене, другое – подозревать в измене с Хинамори. Айзен почувствовал себя оскорбленным.
- Я ничего не пытался выяснить. – Резко ответил он. – И нечего на меня скалиться со своей ревностью. Меня она просто раздражала, я вырезал ей мозг и заменил его простеньким искусственным интеллектом, который знает четыре с половиной варианта действия, три фразы и два выражения лица.
- ? – Гин опешил. Арранкары навострили уши. Так, значит, Айзен-сама, может заменять мозг на искусственный интеллект? Все арранкары дружно посмотрели на Улкиорру. Что ж, это все объясняло. – Так это действительно был только эксперимент? – недоверчиво, но с затаенной надеждой, спросил Гин. Конечно, ему хотелось надеяться, будешь тут надеяться, когда тебя (в потенциале) променяли на ХИНАМОРИ МОМО!
- Да. – Раздраженно ответил Айзен. – Меня достало ее вечное щенячье обожание.
- И вы ее запрограммировали? – в голосе Ичимару зазвучало новообретенное уважение к боссу. Он раньше не подозревал в Айзене таких программерских способностей.
- Нет, Гин, я взял основу ИИ из Counter-Strike и слегка ее доработал. В конце концов, мне ведь не надо было делать что-то сложное. За последние пятьдесят лет еще никто не заметил разницы.
Гин вспомнил Хинамори и заливисто рассмеялся.
Арранкары еще раз подозрительно посмотрели на Улкиорру. Каждый из них был уверен, что Улкиорре тоже вырезали мозг.
***
Хинамори Момо шла по коридору, мило улыбаясь всем встречным.
Система «Хинамори» работала исправно.
Хотя чему там сбоить? В конце концов, это был действительно простенький ИИ.
-
-
15.09.2009 в 23:59-
-
07.05.2010 в 18:50Лови тапок: не Гримджау , а Гримджоу