И снова я... =__=

[Bleached-soul]

Название: “ La prueba por los celos” - “Испытание ревностью”
Авторы: Virgil Ferenze & Птица Сирин aka Пика$$о
Бета: Птица Сирин
Пейринг: Айзен/ Улькиорра, Гриммджо/Улькиорра
Рейтинг: R
Жанр: ангст, слэш, grapefruit
Состояние: закончен.
Дисклеймер: Тайто-сан, на ваше не претендуем.
Саммари: «- Что, те две девки и Люппи его уже не удовлетворяют, а?! – прорычал Секста, приблизившись к его лицу. – Понравилось быть подстилкой Айзена?!
Улькиорра против воли отвернулся, не в силах выдержать уничтожающий, презрительный взгляд непривычно холодных синих глаз. Его слова, а особенно брезгливый тон, которым они были сказаны, ранили неожиданно больно».
Предупреждение: ООСище Улькиорры.
Примечание: авторы искренне считают, что Улькиорра – далеко не бесчувственный ч… арранкар,
Примечание 2: первому автору этот фанфик нравится меньше, чем предыдущий... (Hazme quedarse)
Размещение: с разрешения авторов и только с этой шапкой.


- Гриммджо, прекрати!.. Мне пора уходить!.. – Улькиорра сопротивлялся, раз за разом отталкивая жадные руки Джаггерджека, и одновременно пытаясь застегнуть распахнутый ими плащ.
- Да брось, есть же ещё время… Что, эти жалкие людишки подождать не могут?..
Его жаркий шёпот, обжигающий кожу. Его пальцы, скользящие по груди, по впалому животу, медленно подбирающиеся к поясу хакама. Торопливость его нетерпеливых, почти грубых ласк. Жар тела, заставляющего вжиматься в стену.
Нельзя поддаваться разливающемуся от солнечного сплетения теплу и этой странной, смешной щекотке – словно бабочки трепещут крылышками…
- Гриммджо, у меня приказ, я не могу его не выполнить, - уже чуть громче произнес Шиффер, накрыв его ладонь и решительно отстранив её. – Тебе самому не помешало бы научиться терпению – хотя бы самую малость!..
Вывернувшись, наконец, из его объятий, Улькиорра застегнул под горлом свой плащ и устремился к двери. Его уже ждал Ямми, чтобы отправиться в Генсей.
- Да постой же ты… - горячие пальцы сомкнулись на тонком запястье. – Улькиорра, подожди…
Он обернулся – только для того, чтобы снова быть пойманным в его объятия. Быстрые, лёгкие поцелуи – лоб, щёки, бледные скулы, подбородок, губы…
- Только возвращайся… - задыхающийся шёпот. – Возвращайся скорее… Я без тебя здесь с ума сойду…
Улькиорра обхватил ладонями его лицо, останавливая, удерживая – мягко, но одновременно и пресекая любую попытку продолжить.
- Вернусь так быстро, как только смогу, обещаю тебе, - прошептал Шиффер и невесомо коснулся его губ.
Гриммджо прижался к нему, упиваясь тем сладостным ощущением прохлады, единственным во всём мире способным притупить выжигающее внутреннее пламя, которое мог дать только он.
Они дополняли друг друга, давали друг другу то, чего не было у каждого. Так же, как Улькиорра дарил Гриммджо частичку своего собственного спокойствия, которым так легко распоряжался, Джаггерджек отдавал ему жар своего пламени, переполняющего его. Этого жара было слишком много для одного, но его вполне можно было терпеть – вместе.
Когда они поняли эту простую истину?.. Кажется, это было совсем недавно… Но когда же, в таком случае, они успели так хорошо изучить друг друга?.. Привыкнуть друг к другу настолько, что уже невозможно было представить хотя бы день, проведённый в одиночестве.
Проведя на прощание ладонью по щеке Гриммджо, Улькиорра выскользнул за дверь покоев Шестого. Его шаги неторопливо удалялись, пока совсем не стихли.
Просто подождать.
***
- Всем спасибо, все свободны. – Айзен подпер щеку ладонью, с интересом естествоиспытателя глядя на разношерстное сборище Арранкаров, которые выглядели откровенно скучающими. Исключение составляли разве что хмурый и порядком покалеченный Ямми, привычно психующий Гриммджо… И, пожалуй, Улькиорра. Соске не раз задавался вопросом, способен ли Куарта Эспада проявлять хоть какие-то эмоции. В отличие от самого Айзена, на лице которого всегда играла вежливая улыбка, пусть более естественная, чем у Гина, но ничуть не менее фальшивая, лицо Улькиорры казалось эталоном вечного спокойствия, высеченным из белого мрамора.
Любопытство было всегда присуще бывшему Капитану пятого отряда, а ныне - Владыке, и он никогда не считал это своей слабостью. Заинтересовавшись каким-то вопросом, рано или поздно Айзен Соске узнавал на него ответ - теми или иными путями.
- Улькиорра-кун, задержись немного, - дежурным голосом распорядился он.
- Хай, Айзен-сама, - отозвался Шиффер, бросив короткий взгляд на Гриммджо. Тот заметно помрачнел, и, ссутулившись и сунув руки в карманы, направился к выходу.
Ну не делай такое лицо, Гриммджо...
Улькиорра повернулся к владыке, ожидая, когда зал покинет последний арранкар.
- Чем ещё я могу быть полезен, Айзен-сама? - наконец спросил он.
Помедлив пару мгновений и смерив Куарту ещё одним оценивающим взглядом, Соске медленно произнес:
- Подойди ко мне.
Улькиорра послушно приблизился к креслу Владыки, выжидающе глядя на явно заскучавшего Айзена.
- Ближе, - приказал Соске, ничуть не изменив расслабленной позы. Улькиорра встретился взглядом с его карими глазами, и что-то внутри дрогнуло. Всё скрываемое удивление от странности происходящего получило теперь зарождающийся слабый кислый привкус нехорошего, очень нехорошего предчувствия.
Мысленно стиснув зубы, Шиффер сделал ещё шаг, сокращая и без того небольшое расстояние.
- Хай, Айзен-сама? – снова спросил он. Хорошо – голос остался таким же бесстрастным, как и был.
Соске молча поднялся со своего места и, протянув руку, ладонью коснулся его щеки. Кожа Улькиорры была, как он и предполагал, прохладной и бархатистой, очень приятной на ощупь. С лёгким сожалением он отметил, что лицо арранкара ничуть не изменило своего выражения. Едва касаясь кончиками пальцев, Айзен обвёл контур его лица и замер.
- Гин, я, кажется, просил всех уйти, - невозмутимо напомнил он, слегка повернув голову вверх и немного в сторону.
- Да-да, тайчо, уже ухожу… Просто я тут где-то линзу обронил, вот искал, - отозвался откуда-то сверху ехидный голос Ичимару. Соске хмыкнул, поражаясь наглости главной головной боли Лас Ночес, и снова вернулся к созерцанию непревзойдённого великолепия, которое сейчас было всего на расстоянии протянутой руки. Можно было не сомневаться, что теперь Гин точно уйдёт – он далеко не дурак, чтобы играть с огнём без достойной причины.
Скользнув пальцами по шее Улькиорры, Айзен медленно расстегнул его плащ; коснулся чернеющей на коже четвёрки. По телу арранкара пробежала непроизвольная дрожь, когда он задел сосок.
- Владыка, что вы делаете?
- Я обязан объяснять тебе все свои поступки? – слегка выгнув бровь, насмешливо спросил тот.
- Владыка… - Улькиорра попытался отстраниться, но мелькнувший в глазах Айзена намек на раздражение пресек и без того обреченные на провал попытки на корню. – Айзен-сама?.. – голос предательски дрогнул, однако с лица не сошло опостылевшее спокойно-отстраненное выражение, что порядком раздосадовало Соске. Слегка поджав губы, он резко вскинул руку и впился пальцами в шею Шиффера мёртвой хваткой. Пожалуй, это было даже слишком сильно. Руки арранкара автоматически вцепились в его предплечье, глаза расширились… Непонимание. Удивление. На самом дне зрачков, где-то там, в глубине, куда раньше он никогда не заглядывал.
- Покажи мне, - тихо, с какими-то шипящими нотками в голосе, произнес Айзен. – Я хочу видеть… твой страх, Улькиорра.
- Айзен-сама… - сдавленно прошептал Шиффер, судорожно хватая воздух. Перед глазами медленно сгущался туман – и от нехватки кислорода, и от иссушающего, почти животного страха. Лицо не изменилось, а вот глаза… Удивительно, как точно они отражали все то, что испытывал Куарта Эспада.
Это ощущение собственного могущества, власти так упоительно, что разливалась по телу сладкая дрожь предвкушения, желания - брать то, что хочешь. Сейчас он хотел его – сломать маску из хрупкого фарфора, заставить кричать, умолять… Это было похоже на помешательство.
Соске разжал пальцы, отпуская его, позволяя осесть на пол. Улькиорра жадно глотал воздух. Было самое время посетовать на то, что даже Эспада не может без него обойтись.
Все инстинкты вопили о том, что нужно бежать отсюда как можно скорее, чтобы не случилось того, чего ни в коем случае нельзя допустить, но послушаться их было бы очень и очень неразумно. Страх, прочно засевший в сердце Улькиорры, медленно перерастал в нечто, что почти обездвижило его, лишило способности мыслить рационально и находить варианты.
Впутав пальцы в его волосы, Айзен с силой потянул чёрные пряди вверх, заставляя Улькиорру поднять голову. Тот только слегка прикусил губу – всё же это было больно.
Соске с чувством легкого морального удовлетворения смотрел на изящное бледное лицо, не в силах оторвать взгляд от слегка приоткрытых тонких губ. Улькиорра отчаянно покраснел, пытаясь запахнуть плащ, который упрямо не желал застегиваться, и медленно сползал, обнажая хрупкие плечи. В широко распахнутых глазах читалась неподражаемая гамма эмоций.
- Всё-таки даже твой самоконтроль не безупречен... хотя нужно отдать тебе должное, некоторое время я сомневался, способен ли ты чувствовать по определению... - с усмешкой подметил Айзен, сильнее оттягивая пряди, заставляя его едва слышно зашипеть от боли. – Знаешь ли ты, Улькиорра-кун, каково это - подчинять другого своей воле? Что чувствуешь, глядя на то, как он медленно, но верно ломается?..
Выдержав небольшую паузу, он продолжил:
- А ты знаешь, какое у меня хобби? Хотя откуда... я расскажу. Это как раз подчинять и властвовать... Так что тебе повезло... или наоборот, не повезло, - Соске заставил Улькиорру подняться на ноги и, притянув к себе, накрыл его губы своими, терзая их, кусая... постепенно углубляя поцелуй, он вытворял с его языком такое, чего Шиффер и представить себе не мог... Удушливая волна стыдливого жара заставляла его краснеть снова и снова. Ему было больно, но даже и это можно было терпеть, если бы не отвращение. Противно, право слово... Но остатки здравого смысла не позволяли просто оттолкнуть его и прервать этот фарс.
- Мне нравится, что ты такой послушный, Улькиорра-кун, - выдохнул Айзен в его приоткрытые губы. - Это возбуждает меня даже больше, чем неповиновение...
Он медленно провёл рукой по его позвоночнику, кончиками ногтей касаясь выступающих позвонков. Невольно Улькиорра подался вперёд, когда пальцы Айзена нащупали какую-то особо чувствительную точку. Ухмыльнувшись и каким-то невероятно пошлым образом облизнув губы, Соске склонился к его шее, тогда как пальцы скользнули под пояс хакама.
Улькиорра судорожно вздохнул и вцепился в его плечи, пытаясь отстраниться, прервать это безумие. На щеках арранкара пылал румянец, резко контрастирующий с привычной бледностью кожи и почти легендарной невозмутимостью.
- Раздевайся, - сухо приказал Айзен, чуть отстранившись от Шиффера и смерив его оценивающим взглядом. – Сам.
Улькиорре за всю его жизнь нечасто доводилось испытывать на себе значение слова «паника», но теперь он мог охарактеризовать свое состояние только так. Шумно, судорожно вдыхая и выдыхая воздух, он расширившимися глазами смотрел на владыку, и несколько раз отрицательно мотнул головой.
Нет, Айзен-сама... пожалуйста, нет... - озвучить собственные мысли не хватало духу.
- Что я вижу... не хочешь, а? - глаза шинигами опасно сверкнули, и тут же словно весь небосклон обрушился на плечи Куарта. Реятсу владыки была действительно НЕНОРМАЛЬНО высока...
Второй раз за несколько минут Улькиорра упал на колени. Голова клонилась к полу в низком поклоне. Эта сила сводила с ума, стальными обручами сдавливала виски и грудь, мешала дышать... и, наконец, всё прекратилось, так же неожиданно, как началось. Он приподнял голову - владыка вернулся на свой трон и выжидающе смотрел на него.
- Я жду, Улькиорра.
С трудом поднявшись, стараясь не пошатнуться, Шиффер медленно стянул с плеч плащ и откинул его в сторону. Прохладный воздух приятно остудил пылающую кожу... Он замер. Брови Айзена взметнулись вверх:
- Почему ты остановился? Продолжай.
Краснея от стыда, Улькиорра так же медленно стянул с себя хакама и позволил им просто упасть на белые плиты.
Айзен невольно залюбовался открывшимся перед ним зрелищем. Куарта Эспада походил на изящную статуэтку из тонкого фарфора. Молочно-белая, без единого шрама кожа словно светилась в слабом освещении зала. Улькиорра казался таким хрупким… Тем сильнее становилось желание сломать, подчинить… И по сравнению с теми планами, которые Соске строил на счет Шиффера, привычная программа вечеров, которые он любил коротать в обществе Лоли и Миноли, казались невинной детской шалостью.
Соске медленно развязал свой пояс, одновременно поднимаясь с места. Подошёл к Улькиорре, ладонями слегка надавил на его плечи, заставляя вновь опуститься на довольно холодный пол. Завёл его руки за спину, слегка выворачивая плечи - совсем немного, - и стянул запястья, под тонкой кожей которых виднелась синяя паутинка вен. Улькиорра напрягся. Страх. Этот человек заставлял его испытывать страх и дрожать от плохо скрываемого ужаса. Он не верил, что это происходит в реальности.
- Ты так прекрасен, Улькиорра... - выдохнул Айзен, опускаясь на колени рядом, проводя кончиками пальцев от шеи и до поясницы, заставляя выгнуть спину от этого простого прикосновения. Из груди вырвался судорожный выдох-стон. Там на спине было одно маленькое местечко, прикосновения к которому лишали его рассудка. Словно дразня, Айзен водил самым кончиком пальца, едва касаясь кожи, вокруг этой точки... Наклонился, коснулся губами, языком... Улькиорра закусил губу, подаваясь вперёд, стремясь уйти от контакта, и с трудом сдерживая тихий стон.
Скользнув ладонью по его груди, владыка прижал арранкара к себе. Обвёл пальцами контур его губ и шепнул, опаляя кожу горячим дыханием:
- Оближи... - Улькиорра послушно обхватил губами его пальцы, но, повинуясь какому-то инстинкту, с силой сомкнул челюсти. Айзен отдёрнул руку. Шиффер услышал его смешок, а затем на лицо обрушился сильный удар. Владыка рывком развернул его и швырнул на пол, на связанные руки.
- Ты сделал хуже только себе, - прошипел Соске с холодной усмешкой.
Улькиорра почувствовал, как рот медленно заполняется кровью. Его собственной кровью. Айзен навис над ним, уперевшись руками в пол по обе стороны от его головы.
Склонился к нему, впиваясь губами и зубами в нежную кожу шеи. Быстрые поцелуи-укусы... Шея, плечи, ключицы. Спустился ниже и обхватил губами его напряжённый сосок, чтобы услышать его громкий вздох. Улькиорра прокусил губу до крови, пытаясь сдержать рвущийся из груди стон. Больно. И одновременно так сладко...
Словно электрические заряды проходят по телу, заставляя метаться под ним, пытаться вырваться, раздирать кожу на спине о шершавые плиты пола, освободить руки - так болят вывернутые плечи и связанные запястья... Освободить руки, чтобы была хоть крошечная возможность удержать, сохранить дистанцию... Он всё ещё продолжал глупо надеяться, что ещё можно остановиться, что это просто очередной Сон, один из тех, которые изредка навещали и Куарта Эспада. Айзен провел пальцами по его бёдрам, сильно надавливая, оставляя багровые полосы. Они проявлялись, так же, как и оставленные шинигами синяки, очень быстро и не сходили очень долго. Довольно резко раздвинув колени Улькиорры, Соске принялся за внутренние поверхности бёдер. Его грубость напоминала Куарте о Гриммджо, его нетерпеливости, жадности, с которой он ласкал Шиффера... Всхлипнув, он зажмурился. Проще думать, что это не владыка, а Джаггерджек. Его язык, его грубые пальцы, его хриплое дыхание, щекочущее кожу... Я же вернулся... это не может быть никто иной, кроме Гриммджо!.. Айзен усмехнулся, сильно впившись пальцами в его бёдра и резким толчком, без подготовки, входя в столь прекрасное и желанное тело.
Улькиорра не смог сдержаться и закричал, выгибая спину дугой. Крик медленно перешёл в громкие, захлёбывающиеся всхлипывания, почти рыдания.
Больно… Боги, как больно… Резкие, рваные толчки словно разрывали изнутри, заставляя бессильно кричать от боли и отчаяния. Это не было сном. Это не было даже кошмаром… Ведь тогда можно было бы просто проснуться, и все закончилось бы, развеялось нелепой игрой образов. Если бы… Но это было реальностью. От нее невозможно было скрыться, невозможно спастись… Не от кого ждать помощи. Мысль о том, что будет, если кто-либо застанет их в таком положении, повлекла за собой новую волну стыдливого жара, смешанного с отвращением и диким отчаянием.
Что угодно… Только бы эта пытка кончилась…
Очередная вспышка боли была сравнима разве что с прошившим тело электроразрядом; легкие словно огнем обожгло от нехватки кислорода – судорожное прерывистое дыхание казалось лишь бессмысленной тратой сил, тем более, что вес прижимающего к полу тела не позволял нормально дышать. Глаза заволокло белым туманом, и Улькиорра погрузился в спасительное забытье.
Длилось оно недолго, и вскоре Шиффер открыл глаза. Владыки в зале не было.
Никого не было.
Он лежал обнажённый на холодном каменном полу, во рту всё ещё стоял привкус крови, очень сильно болело всё тело…
Заставив себя подняться на ноги, шипя от боли, Улькиорра подобрал плащ и хакама, и поспешил одеться. Состояние душевное ничуть не отличалось от физического – отвращение, почти ненависть к себе, ощущение… нечистоты… к горлу подкатил ком, и он поспешно зажал рот ладонью. С трудом передвигая ноги, арранкар добрался до выхода из зала и почти вывалился в коридор.
Ощущение чужих рук. Чужого дыхания на коже. Чужого тела.
Если он продолжит думать об этом, то его просто вырвет.
Улькиорра не помнил, как добрался до своих покоев – он пришёл в себя только в привычной комнате с белыми стенами, и нашёл себя за тем, что прижимался лбом к двери ванной комнаты.
Смыть грязь с тела можно, это довольно просто. Но отмыть запятнанную душу… Тёплые струйки воды бежали по белой коже, на которой темнели царапины и синяки, следы укусов…
Его метки. Куарта зажмурился, чтобы не видеть их.
Сколько он простоял под душем, он не знал – просто в один момент понял, что хватит мокнуть. Закрутив кран с водой, Улькиорра нащупал большое махровое полотенце и завернулся в него.
Больно…
В памяти весьма некстати вспыхнуло лицо Гриммджо. Улькиорра только болезненно поморщился – меньше всего ему хотелось объясняться перед ним… По крайней мере, сейчас. Он совсем не был уверен, что Джаггерджек со своим более чем буйным нравом захочет его хотя бы выслушать… Случайно бросив взгляд на зеркало, Шиффер упал духом еще сильнее, если это было возможно. На бледной коже четко выделялся розоватый след удара, воспалившиеся следы укусов на тонких губах… Не самый презентабельный вид, что и говорить. Вытирая мокрые волосы, Улькиорра прошел в свои покои, намереваясь отдохнуть хотя бы несколько часов.
- Ничего не хочешь мне сказать? – мрачновато осведомился Гриммджо, отходя от стены и окидывая Куарту хмурым взглядом.
Сердце оборвалось. Кто бы сомневался, что так оно и будет…
- Гриммджо… - только и смог выдохнуть Шиффер, прислоняясь спиной к стене. Даже просто стоять на ногах было сложно. Стиснув зубы, Джаггерджек быстро приблизился к Куарте и со всей своей немаленькой силы ударил кулаком в стену совсем рядом с его головой. Брызнула каменная крошка.
От него исходили почти осязаемые волны ярости, лицо исказилось. Он был зол, очень и очень зол…
Что это за день… - устало подумал Улькиорра, прикрывая глаза. – Боги, это наказание?.. Я чем-то провинился?..
- Что, те две девки и Люппи его уже не удовлетворяют, а?! – прорычал Секста, приблизившись к его лицу. – Понравилось быть подстилкой Айзена?!
Улькиорра против воли отвернулся, не в силах выдержать уничтожающий, презрительный взгляд непривычно холодных синих глаз. Его слова, а особенно брезгливый тон, которым они были сказаны, ранили неожиданно больно.
- Нечего ответить? – Гриммджо все так же хмуро усмехнулся, а в следующий момент черноволосая голова дернулась от сильного удара. На щеке мгновенно вспыхнуло алое пятно. – Мразь… - почти прошипел Джаггерджек в лицо Куарте, цепко схватив его за подбородок, не давая отводить взгляд. В голосе Секста Эспада сквозило почти неприкрытое омерзение; в течение следующих нескольких минут Улькиорра был вынужден выслушать свою далеко не лестную характеристику, узнавая о себе немало новых и весьма интимных подробностей.
От каждого нового слова он вздрагивал, как от удара. Что-то внутри, кажется, разрывалось от боли. Улькиорра стиснул зубы и молча выслушивал, хотя ему впервые за долгое время хотелось просто разрыдаться. От стыда. От ненависти. От боли.
- Гриммджо...- прошептал Куарта дрожащим голосом. Полотенце медленно сползло с плеч - его никто не держал - и упало на пол.
- Не смей даже произносить моё и... - зашипел Джаггерджек, но тут же замолчал, поражённый.
Шиффер поднял на него полный отчаяния взгляд, словно у затравленного зверя, и уткнулся лицом в грудь Гриммджо, беззвучно плача от боли и бессилия. Секста с немалым удивлением смотрел на Улькиорру, впервые проявлявшего такую слабость. Хрупкие плечи едва заметно подрагивали от рыданий, и падающие на кожу слезы обжигали, словно капли кислоты. Взгляд зацепился за багровые следы укусов и многочисленные кровоподтеки на серебристой коже, и все еще не сошедшие темные полосы на запястьях. Лицо Джаггерджека словно окаменело – несмотря на свою резкость и прямолинейность, он был далеко не глуп, и прекрасно понял, что именно произошло.
- Улькиорра... - севшим голосом проговорил он, неловко обнимая того за плечи, стараясь ни в коем случае не причинить боли. - Это... я не... - Гриммджо никогда не умел подбирать нужных слов, когда кого-то нужно было утешить. Оскорбить, унизить, растоптать - это да, но вот поддержать, приободрить...
- Когда он... - сквозь слёзы отрывисто прошептал Шиффер. - Я на его месте представлял тебя... понимаешь... тебя!.. И только так, наверное, с ума не сошёл...
Гриммджо показалось, что ему отвесили очень увесистую пощечину. Они с Улькиоррой доверяли друг другу, всегда и во всем. И тем больнее задело это странное ощущение… Мерзко… Он чувствовал себя почти предателем.
Шиффер всегда выглядел младше, чем кто бы то ни было среди Эспада и Нумерос, за исключением разве что Люппи. Миниатюрный и хрупкий, словно статуэтка из тончайшего фарфора, Улькиорра всегда старался скрыть эмоции за непробиваемой маской холодного спокойствия. Гриммджо был единственным, перед кем он сам снимал маску, и это было знаком безграничного доверия. И потерять эту связь из-за своей несдержанности и грубости Секста просто не мог. Не имел права.
Джаггерджек успокаивающе провел ладонью по шелковистым черным волосам, и, осторожно приподняв его лицо, мягко коснулся губами его лба, стирая слезы кончиками пальцев. Улькиорра поднял неверящий взгляд на Гриммджо, и крепче прижался к нему, боясь потерять это ощущение защищенности, и одновременно подаваясь навстречу робкой ласке.
- Прости, - хрипло прошептал Джаггерджек, обхватив ладонями тонкое лицо Улькиорры, осыпая его невесомыми поцелуями. – Прости меня… Теперь все… Все будет хорошо… Поверь… - прерывисто шептал он, убирая с глаз Куарты темные пряди, успокаивающе гладя его по спине.
Милый мой… Да как же это… Как я позволил ревности взять над собой верх… Я же тебе наговорил такого… Прости меня… Ведь я обещал… Обещал же – тебе, себе… Что никогда не сделаю тебе больно, никогда…
Улькиорра чувствовал, что просто не может остановиться – со слезами выплёскивалось все те омерзение, отвращение, страх и унижение, которые он испытал. Тело сотрясалось от беззвучных рыданий, и слёзы катились по щекам – прозрачные капельки горечи, высшее проявление эмоций, которых он всегда мечтал быть лишённым.
- Поплачь, Улькиорра… Тебе станет легче, - тихий шепот и такой родной голос звучали самой сладкой музыкой.
Пламя может быть разным. Бушующее, неподвластное, грозное, оно может разрушать, выжигать, обращать в руины и пепел. Тихое и спокойное, оно согревает и защищает… Объятия Гриммджо – как кокон, в котором можно спрятаться от всего и всех. Всепроникающее тепло, нежное, ласковое – то, что давало силы справляться. День ото дня.
То, что поможет и теперь.
Улькиорра потянулся искусанными губами к его губам, прильнув к нему, стараясь прижаться как можно плотнее; скользнул ладонью по груди и задержав её напротив того места, где билось сердце; поймал его ритм и невольно улыбнулся. Два сердца бились в унисон.
Гриммджо подхватил его на руки – он казался почти невесомым, - и, уложив на широкую кровать, накрыл одеялом.
- Тебе нужно отдохнуть, - прошептал Джаггерджек, устраиваясь рядом, подложив руку под голову, и кончиками пальцев поглаживая его лицо. Улькиорра почти успокоился – только несколько маленьких капелек остались на кончиках длинных чёрных ресниц. – Попробуешь уснуть? День был не из лёгких…
Шиффер кивнул и как-то робко, совсем по-детски протянул ему руку в молчаливой просьбе. Секста улыбнулся и, обхватив его холодную ладошку своими ладонями, прижался губами к кончикам его пальцев.
Улькиорра устало улыбнулся, и закрыл глаза. Рядом с Гриммджо появлялось ощущение надежности, душевного тепла, даже не смотря на то, что душа арранкарам не положена по определению. Только рядом с ним можно было, не опасаясь ничего, снять маску вечной отрешенности, и даже проявить слабость… Куарта беззвучно вздохнул, и забылся тяжелым сном без сновидений.
Какое-то время Джаггерджек молча смотрел на него. Только во сне лицо Улькиорры выражало не пугающее безразличие, а умиротворение и спокойствие, и на это можно было любоваться вечно. Ах, если бы было время… Когда он проснётся, Шестого рядом уже не будет.
Гриммджо не сказал о том, что собирается отправиться в Генсей – наверное, это было бы слишком для Куарты. Пусть лучше ничего не знает, а потом… Потом они смогут разобраться. Во всём.
Чем быстрее он расправится с этим мальчишкой-шинигами, тем лучше.
- Улькиорра… - едва слышно прошептал он, коснувшись губами его лба. – Люблю тебя…
Джаггерджек поднялся с кровати и бесшумно направился к выходу. Он уже не видел, как чуть шевельнулись тонкие губы, беззвучно шепча его имя; как сжались изящные пальцы, сминая белую ткань; как просочилась из-под ресниц и скатилась по щеке слеза.

02.11.2008